Жизнь читать Дмитрий Жуков. ЧЕМПИОН ЧЕМПИОНОВ (Иван Поддубный) 32

Чемпионаты отдали под контроль физкультурных ор­ганизаций. Иван Максимович был рад этому новшеству. К мнениям его прислушивались, имя его с уважением упоминали в газетах, журналах, книгах. Почитатели Под­дубного просили его выступить с воспоминаниями. В од­ном из писем, сохранившихся в архиве Поддубного, го­ворилось:

«Русское общество, в частности же спортивные круги его, вправе ожидать от Вас выступления на арене обще­ственной жизни России, выступления, которое явилось бы достойным завершением Вашего многолетнего победного шествия по цирковой арене и на аренах разных спортив­ных обществ и организаций во славу русского народа... и его исторической мощи».

Раз уж речь зашла о мемуарах, «достойно завершаю­щих» жизненный путь, то, значит, наступил закат... Не слышно уже о многих друзьях-соперниках. Вахтуров погиб в автомобильной катастрофе. Лурих и Аберг скон­чались от тифа, Заикин где-то за границей... Но Иван Максимович старости не чувствовал.

Заночевав как-то у молодого ростовского борца Ивана Романовича Машошина, он познакомился с его матерью- вдовой, полной маленькой хлопотуньей Марьей Семенов­ной, и сделал ей предложение. На обзаведение хозяй­ством молодоженам нужны были деньги, и потому Иван Максимович принял приглашение поехать на гастроли в Германию.

—Приезжаю, встречают с опаской, выкладывают условия. Тех вот положить, а под такого-то лечь. Я им говорю: вы что—Поддубного забыли? Кто положит—под того и лягу. А они отвечают, ну, дело ваше, не со­гласны, так и бороться не будете. Я в другой цирк. По­том в другой город, в третий. Всюду одно и то же. У них трест. Борцы борются, а хозяева расписывают, кто кого должен положить,—вспоминал Иван Максимович.

Так мытарился он целый год, пока не подписал конт­ракта с чикагским антрепренером Джеком Пфефером и не сел20ноября1925года в Гамбурге на пароход «Дейч- ланд», отплывавший в Америку. Поддубный не строил никаких иллюзий насчет этого турне, хотя у него и не было такого советчика, как Куприн, который писал сво­ему другу Ивану Заикину, поехавшему в США в том же году:

«Ты не напрасно боишься Америки. Это страна жулья. Антрепренер выжмет из человека все соки и выбросит. Но зато там если понравишься—только знай собирай доллары, как бабки, а у тебя этот дар—нравиться—есть в очень высокой степени, да и изобретателен ты на рекламу. Умные люди подписывают с американцами очень точные и жесткие контракты».

Такой контракт лежал у Поддубного в кармане, газет­ных репортеров он сразу же удивил своим внушительным видом и чугунной «тросточкой»,весившей больше пуда. Антрепренера расстроил возраст Ивана Максимовича. По американским законам атлеты старше тридцати вось­ми лет могли выступать только с разрешения специаль­ной врачебной комиссии. Поддубному было пятьдесят четыре. Но и это обернулось удачей. Комиссия освиде­тельствовала Ивана Максимовича и установила, что по здоровью и прочим статьям ему не дашь больше сорока лет. Вот это была реклама! Падкие на сенсации амери­канцы с нетерпением ожидали выступлений Поддубного, которого газеты уже окрестили «Иваном Грозным».