Жизнь читать Вл. Артамонов.СЕКРЕТ УСПЕХА(Инга Артамонова) 181

В тот же день Инга принесла штук шесть картошек. Матери что-то наврала насчет картошки, а мне призна­лась, где стащила. Оказывается, это в нашей же кварти­ре. У кого-то из соседей. Картошка хранилась между створками входной двери в закрытом на замок ящике. Ин­га как-то ловко отбила одну планочку, и мы своими тоненькими ручками нет-нет да и потаскивали поти­хонечку эту картошку. На этот раз мы блаженствовали: сварили картофельный суп. А Инга, как и всегда, когда разливали по тарелкам что-нибудь жидкое, уточняла:

• Мама, мне погуще.

Тяжелые времена вскоре стали проходить. Мама на­чала на пароходе дальнего следования работать (по Вол­ге). Каждый раз ходили ее встречать на Речной вокзал вместе с бабушкой: и на столе появлялось много-много всего. Были даже астраханские арбузы! А из ягод ба­бушка варила различные варенья.

Уже в звании чемпионки мира Инга иногда приходила потренироваться на свою родную Петровку, и как только выходила на лед, тут же, как по мановению волшебной палочки, раздавался чуть ли не одновременный стук от­крывающихся форточек — и трибуна была готова к зре­лищу. А Инга, проезжая мимо своего окна, кивала го­ловой болельщику № 1 — своей бабушке, Евдокии Федо­товне, которая, просунув кое-как голову в узкую форточ­ку, строго следила за бегом своей внучки. За день-два перед первенством мира бабушка не находила себе ме­ста, только все спрашивала:

• Чтой-то ничего не передают, как там наша Ина? — Наконец раздается голос комментатора: «Мы ведем свой репортаж...», и бабушка буквально несется по квартире и взволнованно, а иногда с укоризной и ревностью напо­минает соседу, ярому болельщику, если он вдруг забывал об этом:

• Петра, что ты сидишь, включай же скорей радиву. — И уже умоляюще: — Ина ведь бежит.

Бабушка знала очень много пословиц и каждой из них точно била в цель. Придет иногда Инга расстроен­ная из-за того, что на нее кто-нибудь накричал, а бабуш­ка и скажет:

Не бойся собаку, которая брешет, а бойся ту, ко­торая молчит. — Или в другой раз саму себя оправды­вает за истраченные на гостинцы для своих же внучат деньги: — Не оттого мы оголели, что сладко ели.

Вот эта бабушкина сердечность, отзывчивость, а ино­гда и вспыльчивость клубочком отмоталась к Инге. Доб­рота в Инге на первый взгляд могла показаться стран­ной. К чужим людям, даже незнакомым, она могла про­явить больше чуткости,чем к своим родным, будто те могли обидеться, а ты нет. Она забудет порой предло­жить тебе поесть, когда находишься у нее в гостях, и в то же время у нее можно было хоть полквартиры вы­везти, и она не обратит на это внимания (где-то на аэро­дроме она потеряла 200 рублей; бабушка, когда узнала, руками всплеснула, а Инга говорит спокойно: «Ну что теперь делать-то, их уж все равно не вернешь»). А доб­рота ее заключалась в следующем: приходи и бери, что тебе нужно, не спрашивай, ты же свой человек и дол­жен все понимать.

Наступили конькобежные дни Инги. Но признали ее в спортивном мире не сразу. До того времени существо­вала мода на невысоких конькобежек, и примером тому могла быть трехкратная чемпионка мира Мария Исако­ва. Про Ингу поэтому говорили, когда она впервые вы­ступила на первенстве СССР в 1955 году, где заняла 21-е место: