Жизнь читать Вл. Артамонов.СЕКРЕТ УСПЕХА(Инга Артамонова) 178

С годами она крепла физически, лицо румянело (а ведь в детстве у нее обнаружили туберкулез).

Все это являлось прелюдией к мировой известности, но, если быть педантичным, причина все-таки не в том, что она рано приобщилась к конькам, волею судьбы ока­завшись в благоприятных условиях конькобежного двора (ведь сколько там ребят жило, а из многих так и не по­лучилось классных спортсменов), а в том — и это самое главное, — что, накатав за многие годы большое коли­чество километров, не напрягаясь, испытывая при этом радость от движения, она на 80 процентов подготовила из себя конькобежку, не подозревая об этом и храня в неприкосновенности свои нервные ресур­сы. Ведь она каталась не по принуждению!

И вот эта непосредственность в тренировках, без за­боты о каких-то спортивных результатах, которые она должна обязательно показать, породила в ней и другое качество — умение не думать о предстоящих соревнова­ниях, воспринимать изматывающую, настоящую трениров­ку как ту радость, что у нее воспиталась от общения с родным катком. И характер у нее по этой же причине был такой — не принимать все близко к сердцу... При­чем искусственной эту ее черту нельзя назвать.

Ингу не жди с катка, прежде чем не смолкнет там му­зыка и диктор Бодя (так прозвали радиста Бориса) не произнесет в 22.45:

• Внимание, время катания окончено, просьба осво­бодить территорию катка, повторяю...

Специально посмотришь в окно, а она все катается, увертываясь от милиционеров-преследователей. Минут че­рез двадцать слышишь — стучится (не в дверь кварти­ры) в стенку, которая выходила на лестничную клетку. Врывается веселая, взбудораженная, морозная. Чтобы умерить ворчание бабушки, обнимет ее, а та сразу раста­ет. Инга чуток перехватит чего-нибудь и спать — не шелохнется до самого утра, хоть из пушки пали. Или придет, расскажет, как один парень «пристроился» за ней на катке и все катается, катается, а отставать ему неудобно от девчонки, хотя и рослой. А у нее шаги раз­машистые, мощные (Инга каталась в байковом черном костюме, на «гагах», давнишних, уже поржавевших; ша­ровары заправлены были в светлые шерстяные носки). И вот круг за кругом, а парень не отстает, тянется.

• Я уже круг десятый пошла, обернулась, а он, бед­ный, весь запарился, а на одиннадцатом гляжу — заша­тался и к сугробу. — И рассказывает этот случай без издевки. Конечно, сначала хотелось проучить парня, чтоб знал, с кем тягается, а потом жалко его стало.

Онадвигающейся мировой известности Инги никто из родных не подозревал. Когда ей было лет 12, в семье полушутя-полусерьезно обсуждался вопрос об Ингиных занятиях спортом (это после того, как ей предложили за­ниматься в гребной секции). Вот мать и говорит:

• Надо выбрать что-нибудь полегче, например лы­жи. — Ничего себе полегче, да? А бабушка тут же:

• Ну, к черту лыжи, запутаются еще ноги в этих палках.

Так выдвигались кандидатуры многих видов спорта. Инга колебалась, не подозревая, конечно, что ее буду­щее — коньки. Но пошла она в греблю и добилась там, как известно, тоже немалых успехов (стала чемпионкой СССР среди девушек; в 17 лет выполнила норму мастера спорта, была в восьмерке загребной; ее предполагали включить в сборную команду Советского Союза для по­ездки на чемпионат Европы среди взрослых).