Жизнь читать Д. Урнов.ВСЕГДА В ПОСЫЛЕ(Борис Лилов) 167

«Нынешние» тогда еще только переступали порог ко­нюшни и с трепетом смотрели вокруг: лошади жуют овес. По крайней мере, кажется, будто жуют что-то, а уж, наверное, овес, ибо все выглядит образцовым, хре­стоматийным, ожившей страницей головокружительных книг юности. И звон удил, и стук копыт, и всякие при­способления, и целые процедуры, вокруг совершающие­ся, и названия, которых непосвященный не знает, самой непонятностью своей составляют заправский смак коню­шенной атмосферы.

С первых же шагов ясно, что это мир невероятный, подчиняющийся своим законам, изъясняющийся на ка­ком-то своем языке и занятый своего рода священнодей­ствием. Словом, особый, особый, особый мир.

Смесь песка с опилками, называемая у циркачей тырсой, здесь также покрывает манеж, только в отличие от арены он прямоугольный. И в отличие от арены нет здесь слепящегоблеска, можно даже сказать — мишуры, что, впрочем, в цирке уместно, на то он и цирк! А здесь стоят барьеры, полосатые бревна. Доски громоздятся, образуя разные фигуры — пирамиды или заборы.

Гремит духовой оркестр: «С неба полуденного жара — не подступи...» А за барьером ложи собрались все те, о ком эта музыка. И среди конского фырканья и стука копыт легендарные лица как бы вернулись в жизнь, о которой каждый знает из учебника истории, но ведь потому что из учебника, не очень-то веришь в существование этой жизни.

Больше всех музыку переживает старенький усатый дирижер. Он будто сошел с известного полотна «Трубачи Первой конной». Дирижер отбивает такт рукой, огляды­вается на ложу, наклоняется вперед всем телом, всей ду­шой устремляется к своим оркестрантам, желая внушить им настоящее чувство. «Пусть гром гремит! Пусть враг...»

Мы — Красная кавалерия и про нас...

И вот раздается:

• На старт вызывается мастер спорта Борис Лилов!

Впечатление «между прочим». Так, случайно за­ехал в этот зал человек верхом на лошади. Видит — дос­ки какие-то. Дай попробую перепрыгну! Раз! Получи­лось. Еще раз! Опять получилось. Человек вошел во вкус, пришпорил лошадь, и она помчалась но манежу, остав­ляя позади себя барьер за барьером. Лишь однажды ей не понравилось что-то, и хотела она обойти барьер сто­роной. Р-раз! Взметнулся в руке хлыст. Лошадь сразу поняла, чего от нее хотят, и двинулась на барьер. Но барьер был слишком близко, и, казалось, она сейчас стукнется об него грудью. Но человек не растерялся. Он как бы взял коня за гриву и властным движением пере­кинул его через полосатый брус.

• Чисто,— сказал басвложе.

Аплодисменты вспыхивали после каждого прыжка, но тут же шум утихал. Мало этого, всадник произносил: «Ш-ш! Ш-ш!» Он, кажется, хотел, чтобы было еще тише, чтобы замерло даже дыхание. Но это он, конечно, утихо­миривал не публику, которая и без того едва дышала, а вспененную свою лошадь.

Зато уж никто ничего не слушал, когда маршрут был закончен. Все зашумели, захлопали в ладоши. А всадник ласково потрепал по шее коня. Диктор объявил:

• Мастер спорта Борис Лилов на коне Бриг закончил дистанцию без штрафных очков.