Когда шум многотысячной толпы затих, то стали выступать партийные функционеры и представители городской власти. Несколько слов произнес и сам Макс. Его слова вновь потонули в овациях. Следующей проблемой было пробраться сквозь толпу, которая наваливалась на боксера со всех сторон. Несмотря на то что ему приходилось сдерживать натиск, чтобы обезопасить свою супругу и маму, Макс Шмелинг все же умудрился пожать руку нескольким сотням людей. После этого емувсе-такиудалось сесть в специально предоставленный кабриолет — автомобиль уже был доверху завален цветами. Когда он ехал по городу, то казалось, что весь Франкфурт вышел на улицы. Со стороны это напоминало триумфальное шествие римского императора. Машина остановилась лишь у ратуши, чтобы Макс смог присутствовать на церемонии внесения его имени в «Золотую книгу города Франкфурта». После этого Максу пришлось вновь вернуться в аэропорт — там его ждал специальный самолет, которым он должен был долететь до Берлина, где должно было продолжиться триумфальное шествие. Во время этого полета Макс беседовал с двумя ведущими спортивными журналистами Третьего рейха: Гербертом Обшернингкатом («Митгаг» — «Полдень») и Хайнцем Зиской («Ангриф» — «Атака»). Во ходе этого разговора он заявил, что когда он был в Америке, у него были изрядные проблемы в общении с местными журналистами: «Они пытались изобразить меня как некоего преступника, подавали публике как презренную фигуру». Уже позже один из мюн-хенских журналов опубликует карикатуру, на которой были изображены три толстых журналиста с большими носами, удивленно взирающие на ринг с поверженным негром. Подпись под карикатурой гласила: «Шмелинг направил в нокаут еврейскую прессу, разжигавшую ненависть».
Когда Макс Шмелинг подлетал к Берлину, то к аэродрому Темпельхоф былипущены дополнительные трамваи, так как имевшиеся в распоряжении не были способны перевезти всех желающих увидеть боксера-чемпиона. Многотысячная толпа собралась уже в 14 часов и не расходилась, несмотря на то что Шмелинг прилетел в Берлин только в 9 часов вечера. Когда Макс стал спускаться по трапу, то на взлетно-посадочную полосу сквозь оцепление прорвалось несколько сотен людей. Но на этот раз Шмелинг находился в плотном кольце «почетной гвардии», которая состояла из 200 лучших немецких боксеров. Его также сопровождали статс-секретарь Вальтер Функ, представители Имперского руководителя спорта, имперской канцелярии. Компания «Люфтганза» специально выделила для этого события «передвижную электростанцию», от которой питались несколько десятков прожекторов. Именно благодаря им зрители могли наблюдать в вечерней темноте за встречей Шмелинга. Максу и Ондре был вручен большой торт, а также бесплатные билеты на предстоящие Олимпийские игры. Когда они прибыли домой, то обнаружили, что здание было превращено в своеобразную триумфальную арку, украшенную цветами и знаменами.
Однако внутри дома их ожидал новый сюрприз. Лестницы до самого верха были завалены букетами и поздравительными письмами. На следующий день Макс распорядился купить несколько новых бельевых корзин — но даже их не