НОРДИЧЕСКИЕ ОЛИМПИЙЦЫ читать Глава 6ПРОЕКТЫ ОЛИМПИЙСКИХ СООРУЖЕНИЙ 59

Чтобы снять все эти противоречия и опасения, статс- секретарь Пфундтнер распорядился собирать возглавляе­мый им строительный комитет в сентябре 1934 года каж­дый день. Изучая предложения сторон, он отметил, что действительно затягивались сроки с принятием художе­ственного оформления олимпийских объектов. Например, в июне 1934 года только-только началось обсуждение тор­жественного оформления берлинских улиц, в то время как вопрос о скульптурныхизображениях вообще не подни­мался. 18 сентября 1934 года Пфупдтнер направил письмо имперскому министру науки, воспитания и народного об­разования Бернхардту Русту. В нем говорилось: «Я намере­ваюсь пригласить из состава художественной комиссии не­скольких специально подобранных экспертов, которые бы на территории смогли сделать свой окончательный выбор». Упомянутая художественная комиссия была создана еще 7 марта 1934 года. В псе кроме Пфундтнера входили скуль­пторы Вильгельм Герштель, Людвиг Изенбек, Ульферт Ян­сен, Йозеф Вакерле, а также художник Фриц Эрлер. Еще в ней числилось по одному представителю от министерства внутренних дел, министерства пропаганды и министерства образования.

Когда было созвано первое заседание художественной комиссии, то не было даже подобия программы художе­ственного оформления столицы рейха и Имперской спор­тивной площадки. Комиссия во многом считалась закрытой структурой. Например, несмотря на все усилия, в ее состав не удалось попасть даже Теодору Левальду, а веда он был председателем организационного комитета по проведению XI Олимпийских игр. Ему было лишь позволено составить специальный меморандум, в котором Левальд настаивал на том, чтобы взять за основу для развития художествен­ных идей античные образцы. Кроме этого Теодор Левальд непременно хотел, чтобы к оформлению Имперской спор­тивной площадки был привлечен «проверенный скульптор Гуго Ледерер, который в свое время проектировал некото­рые элементы «Немецкого спортивного форума».

Нельзя сказать, что предложения, адресованные художе­ственной комиссии, были каким-то исключением. Таковых было немало. Председатель «Немецкого союза архитекто­ров» (позже президент Имперской палаты изобразительных искусств) Ойген Хёниг предлагал поставить в ряд несколь­ко скульптурных изваяний вдоль террасы, которой закан­чивалось «Майское поле». Карл Дим, в свою очередь, счи­тал почти идеальным оформление «Форума Муссолини» в Риме. Но решение задачи с художественным оформлением олимпийских объектов затруднялось тем, что еще не была сформирована концепция национал-социалистического ис­кусства, а потому было сложно предугадывать, какие кри­терии надо было применять при оценке скульптурных про­ектов с «национал-социалистической точки зрения».

Но уже в период лета-осени 1934 года велась актив­ная подготовка по планированию строительства, так как 11 октября 1934 года была подготовлена специальная папка с иллюстративным материалом, альбом и специальная со­проводительная записка. В записке содержалась подробная информация о программе строительства, а также смета рас­ходов. Теперь на возведение Имперской спортивной пло­щадки планировалось потратить около 27 миллионов рейх­смарок. Немецкая спортивная арена (Олимпийский стади­он) была рассчитана на 59 тысяч сидячих и 47 стоячих мест. В целом же вместимость оценивалась в 106 тысяч человек. В данном случае отдельное внимание уделялось тому, чтобы Олимпийский стадион в Берлине мог вместить на несколь­ко тысяч человек больше, чем аналогичный объект в Лос-Анджелссе. Это был весьма характерный для архитектуры Третьего рейха момент — непременно быть больше, выше, вместительнее, нежели сходные строения, уже имевшиеся в мире. И это относилось не только к спортивным соору­жениям. Если говорить о «Майском поле», то его размеры составляли 295 на 374 метров, что позволяло разместить на нем 180 тысяч человек. Кроме этого поле с трех сторон окружали валы, на которых предполагалось возвести зри­тельские трибуны. На них должно было разместиться еще около 60 тысяч человек. Имперскую спортивную площадку планировалось использовать не только для спортивных, но и политических мероприятий. По этой причине, собствен­но, стадион и «Майское поле» рассматривались в комплексе с расположенными к северу от них территориями для от­дыха и «Сценой Дитриха Эккарта». Использование звукоу­силительной техники и специальных динамиков позволяло донести информацию одновременно до полумиллиона че­ловек. Олимпийскийкомплекс в Берлине должен был иметь своей центральной осью линию, проведенную с запада на восток. Она начиналась у «башни фюрера», проходила по полю для демонстраций, затем по центру стадиона и через Олимпийскую площадь, вымощенную плиткой и с двух сто­рон окаймленную парковой зоной, заканчивалась у восточ­ного выхода из Имперской спортивной площадки. «Башня фюрера» должна была быть с двух сторон обрамлена ряда­ми знамен.