Однако за событиями, происходившими в Германии, настороженно наблюдали не только в США, но и в Великобритании. По крайней мере в конце 1933 года Британский олимпийский комитет па полном серьезе рассматривал возможность отказа своей сборной от участия в XI Олимпийских играх. Во время достопамятного заседания МОК, происходившего в Вене, позицию американцев активно поддержал лорд Абердейр. Он продолжал придерживаться своей позиции даже несколько месяцев спустя. Лорд Абердейр, имевший за своими плечами военное прошлое, был в первую очередь известен как талантливый теннисист. Он выходил победителем из пятнадцати международных чемпионатов, проводившихся на территории США, Канады и Великобритании. По вопросу давления на Германию лорда Абердейра поддерживал секретарь Британского олимпийского комитета Эванс Хантер. Однако все остальные члены БОК занимали более благожелательную или мягкую позицию, а потому просто ожидали поступления новой информации из Третьего рейха. Позиция британцев на первый взгляд могла показаться нейтральной, но это было не совсем так. Зимой 1933 — 1934 годов лорд Абердейр потребовал у Теодора Левальда сведений относительно судьбы нескольких еврейских спортсменов. Несмотря на то что тон письма был если не угрожающим, то весьма вызывающим, Теодор Левальд не мог проигнорировать его. Для него было очень важно, чтобы британская сборная приняла участие в Олимпийских играх 1936 года. Кроме того, не надо было забывать, что Великобританию считали «колыбелью» нескольких видов спорта, весьма популярных в 20 — 30-е годы. Если бы Великобритания отказалась участвовать в Берлинских играх, то ее примеру могли последовать еще несколько государств. А если бы бойкот Олимпиады был организовал США и Великобританией, то можно было говорить, что игры были полностью провалены.
Направленный Теодором Левальдом в Англию ответ был не слишком убедительным. Во-первых, он еще раз декларировал, что германская сторона намеревалась полностью соблюсти гарантии, данные в Вене. Что касается судьбы еврейских спортсменов, проживавших на территории Германии, то Левальду пришлось наводить справки. В письме он сообщал, что часть из них добровольноотошла от спорта. Кроме этого он утверждал, что секретарь Немецкого общества пловцов Вальтер Биннер вообще не был евреем, а теннисист Даниэль Пренн не планировал принимать участие в Берлинских играх, так как теннис не входил тогда в олимпийскую программу.
В завершении письма Теодор Левальд выражал наигранное удивление по поводу того, что лорд Абердейр «был настолько озабочен судьбой еврейских атлетов». В качестве аргумента для «изумления» Левальд приводил цифры статистики: из 414 спортсменов, представлявших Германия на Олимпиадах в Амстердаме, Лос-Анджелесе и Лейк-Плэсиде «только трое были евреями». Тактика, запятая Левальдом, была предельно проста: раз евреи не играли заметной роли в спортивной жизни Германии, то не стоило уделять положению еврейских спортсменов особого внимания. Как ни странно, но подобная тактика действия принесла свои плоды. Уже 5 февраля 1932 года лорд Абердейр прислал в Берлин письмо, тон которого можно было назвать «примирительным» и даже «извиняющимся». Более того, английский аристократ заверял, что окажет воздействие на Британский олимпийский комитет, дабы тот не предпринимал «резких действий». Теперь можно было говорить, что Великобритания отстранилась от идеи бойкотирования Олимпиады в Берлине, национал-социалисты могли па время перевести дыхание.