Его восхищали умеющие бегать быстро, и когда даже Георгий опережал его на стометровке, он тоже восхищался:
—Вот черти, вот черти! И как это вы?
Коля Баранов «таскал» их за собой на двухсотметровых отрезках, потом они переходили к спринтеру Грише Пужному, и тот бегал с ними рядом еще более короткие куски—метров по30-40.Затем они возвращались к Баранову и пробегали втроем два круга,800метров. Чтобы доставить Серафиму радость, Коля Баранов иногда нарочно не убегал слишком далеко.
Растем!—в таких случаях ликовал Серафим. И тут же с подозрением спрашивал:—А вы в полную силу бежали?
Коля и Жора уверяли, что очень старались, а сами посмеивались над его простодушием.
30июля1933года в борьбе с Григорием Потеминым, бегуном небольшого росточка, но опытным, сильным и упорным, Серафим установил всесоюзный рекорд.3000метров он пробежал за8.57,2,впервые в истории советского спорта лучше девяти минут.
Следующим соревнованием был матч Москва—Ленинград—Харьков, где предстояло бежать5000.Теперь в новом рекорде уже не сомневались.
...До старта оставалось меньше часа, и они поехали трамваем на «Динамо». Шум стадиона был слышен от «Яра», а когда они вошли, их ошеломило еще не виданное зрелище переполненных трибун.
Началось. Серафим резко вышел вперед и повел. Впервые видели зрители «Динамо», чтобы кто-то бежал5000так быстро. Трибуны были в восторге, но вдруг темп упал. Сперва Серафима подбадривали, но скоро общие симпатии перешли к Маляеву, который уверенно возглавил цепочку. Остальные участники приняли его темп, и стало ясно, что ожидаемого рекорда не будет. Так и вышло.
Лишь в1938году Георгий открыл Петру Степанову причину этого странного проигрыша. Оказалось, один благожелатель из самых лучших побуждений позвал их на обед. Далее произошло обычное: «Ах как вы мало кушаете!».«Да ничего с вами не случится!»
—Ведь знали же мы, что тяжело будет!—с досадой вспоминал Георгий.—А вот на тебе—налопались и щей с мясом, и такого мяса, и пятого, и десятого, и отправились на стадион прямо из-за стола.
И этот урок запомнился крепко—никогда с тех пор за обеденным столом: в гостях ли, на банкетах ли, или после самых тяжелых соревнований—они не забывались. Спортивный судья Б. Н. Львов вспоминает такой случай:
«В1935году матч городов проводился в Киеве. Команда Москвы жила на стадионе «Динамо» и там же питалась, в ресторане. Украинское изобилие после московской скромности всех, как говорится, пленило.
В первый день Серафим говорил:
—Хорошо здесь—век бы не уезжал!
А на второй прилег после обеда, похлопал себя по животу и сказал:
—Когда кота хорошо кормят, кот плохо мышей ловит.
И с того момента резко ограничил себя в еде».
Братья неукоснительно соблюдали режим. Так, живяв Тарасовке, они питались главным образом овсяной кашей, молоком, овощами, яблоками. Вот сидят за столом четверо—двое едят овсянку, а прочие—мясо. Тишина. Жуют: одни тихо, другие погромче. Кто-то из мясоедов позволяет себе тонкое ржание. Георгию хоть бы что, а Серафим вскакивает.