НОРДИЧЕСКИЕ ОЛИМПИЙЦЫ читать Глава 4ПРЕДЫСТОРИЯ БЕРЛИНСКОЙ ОЛИМПИАДЫ 34

Впрочем, успех к немцам пришел не сразу. На зимних Олимпийских играх в Санкт-Морице германская сборная фактически никак не проявила себя. Ей удалось завоевать лишь одну бронзовую медаль (санные гонки — прототип бобслея). Но уже в Амстердаме немцев ожидал форменный триумф. Немецкая сборная с 11 золотыми, 9 серебряными и 19 бронзовыми медалями заняла второе место, уступив пальму первенства США. Но если наметился успех немец­кого спорта на международном уровне, то это не стоило вос­принимать как само собой разумеющееся обстоятельство. Карл Дим полагал, что это было результатом его многолет­них усилий. Немцы, побеждавшие па Олимпиадах, были для него не каким-то «чудом», а «нормальными, хорошо на­тренированными, талантливыми борцами с сильной волей, которые являлись естественным проявлением здорового народа». Как бы то ни было, но общественность оценила заслуги Дима. В октябре 1928 года рейхспрезидепт Пауль фон Гинденбург во время официальной встречи с предста­вителями Немецкого Олимпийского комитета выразил им признательность за успехи спортсменов. Фактически это означало, что государство было готово в полной мерс под­держивать немецкий спорт. С этого момента была поставле­на новая задача: добиться того, чтобы одни из Олимпийских игр были проведены в Германии.

В 1927 году во время сессии Международного олимпий­ского комитета, проходившего в Монако, президент Немец­кого имперского комитета физической культуры Теодор Левальд внес Берлин в число городов, которые претендовали на то, чтобы принимать у себя летние Олимпийские игры 1936 года. По большому счету это была импровизация, так как немецкое спортивное руководство стало обсуждать эту идею только в 1928 году. Нельзя не отметить, что мнения по этому вопросу расходились. Если Теодор Левальд хотел во что бы то нистало провести Олимпиаду 1936 года в Берли­не, то Карл Дим считал это начинание преждевременным. Однако Левальду удалось одержать верх. Он не только смог переубедить Дима, но и сломил сопротивление «Немецкого турнершафта», для чего ему пришлось заручиться поддерж­кой самого Гинденбурга. С этого момента от Дима более не раздавалось ни слова критики — он полностью посвятил себя тому, чтобы содействовать «победе» германской столи­цы. Ведь решение было принято только Немецким Олимпий­ским комитетом, но МОК еще не вынес своего вердикта.

Первая реальная попытка повлиять на решение Между­народного олимпийского комитета была предпринята в 1930 году, когда в период с 25 по 30 мая в Берлине проходилXОлимпийский конгресс. Данное мероприятие по предло­жению Левальда было использовано, чтобы продемонстри­ровать членам МОК готовность германской столицы при­нять международные соревнования столь высокого уровня. В первую очередь надлежало показать организаторские способности немецкого спортивного руководства. Задача оказалась не столь простой. Проблема заключалась в том, что в самом разгаре находился мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 году. Выделенные германским правительством на проведение конгресса 50 тысяч марок рисковали обесцениться. Но треволнения оказались напрас­ными — X Олимпийский конгресс прошел на очень высо­ком уровне. По этой причине Карл Дим и Теодор Левальд ожидали благоприятного для Германии решения членов МОК по вопросу, в каком городе должна была проводить­ся Олимпиада 1936 года. Всего же за эту почетную обязан­ность боролись четыре столицы: Берлин, Барселона, Рим и Будапешт. Окончательное принятие решения должно было произойти в апреле 1931 года в Барселоне. Позиции Бер­лина значительно усиливались тем, что предварительно из «гонки» выбыли Рим и Будапешт. В итоге членам Между­народного олимпийского комитета приходилось выбирать между Барселоной и Берлином. 43 голоса было отдано Бер­лину, 16 — Барселоне. Давнишняя мечтанемецкого спор­тивного руководства стала претворяться в жизнь: Олимпиа­да 1936 года должна была пройти на германской земле.